Человеческим существам свойственно поисками чувственной радости бросать вызов неотвратимости смерти. Но растущее желание поглотить жизненную силу партнёра переполняет нас, лишает нас чувств и способности к сопротивлению. Наступает маленькая смерть (La Petite Mort). Приходит Его Величество Оргазм.
В Японии во времена правления Токугава в Эдо самым знаменитым из всех кварталов с домами терпимости был Ёсивара.
Одним из постоянных и неисчерпаемых источников вдохновения для японских художников 18 века был “переменчивый мир” все время изменяющейся субкультуры бродячих актеров и модных жриц любви. Многие из тех, кто наблюдал и запечатлел это изменчивое сообщество, позже стали блестящими мастерами укиё-э.Вкусы и предпочтения купечества в Японии в 16 веке прежде всего были обусловлены его низким положением в феодальной структуре.так как купцы полностью были лишены активного участия в общественной жизни Эдо(столица Японии с 1635г.), то они не были связаны прочными узами верности и долга с государством и с представляемыми им ценностями. Низшая социальная прослойка, то есть торговцы, не собиралась следовать жестким поведенческим нормам, так как на них все равно смотрели с презрением, даже если их поведение и было безупречным. Поэтому их развлечения бывали легкомысленными и ветреными, обращенными к чувственной стороне жизни. Вместе с процветающими ремесленниками купцы образовали потрясающий средний класс, которому требовались свои развлечения и удовольствия. Так как у них не было возможности с помощью денег повысить свое положение в обществе, то они придавали огромное значение сиюминутным наслаждениям и в поисках этих мимолетных удовольствий, не задумываясь, тратили огромные деньги. Завтраки на природе, праздники, всевозможные вылазки и поездки в знаменитые храмы в те времена превратились в моду, также как и самые непристойные кутежи, которые сначала происходили в пересохших руслах рек, а потом переместились в Ёсивара, самый знаменитый в Японии квартал с домами терпимости. Очень скоро подобная мода проводить свободное время создала вполне определенную городскую культуру, эстетические нормы и правила которой резко отличались от древних классических традиций населения Эдо.
Одним из постоянных и неисчерпаемых источников вдохновения был «переменчивый мир» все время изменяющейся субкультуры бродячих актеров и модных жриц любви. Многие их тех, кто наблюдал и запечатлел это изменчивое сообщество, позже стали блестящими мастерами укпё-э, жанровой живописи и гравюры, в которых была схвачена суть городской, лишенной исторических корней, жизни общества в Эдо. Эти художники прилагали максимальные усилия, чтобы их работы стали доступными для самой широкой и различной публики, а техника, основанная на четких оценочных канонах, помогла им создать настоящие шедевры. По мере того как повышался их культурный уровень, средние классы начали разрабатывать хитроумную эстетику, не забывая о том, что им по душе веселое, современное и дешевое искусство. Покупая портреты знаменитых театральных актеров или пейзажи, на которых были запечатлены популярные места отдыха, клиенты предъявляли высокие требования к качеству гравюр. Конкуренция и борьба за покупателей часто становилась безжалостной, и хотя произведения укиё-э всегда пользовались повышенным спросом, художникам приходилось постоянно создавать гравюры все более высокого качества на сюжеты, которые могли бы обеспечить популярность их работам. Каждый новый выпуск гравюрВ то время как придворные искусство и литература — часто это бывали произведения буддистских монахов — отличались содержанием и формой высокой культуры, рассказы и картинки народных художников черпали свое вдохновение в повседневной жизни ждали с особым интересом, потому что они были бесценным руководством в вопросах моды. Женщины внимательно рассматривали гравюры, что бы найти в них образцы самых последних идей, а мужчины искали в них чарующие портреты актеров или куртизанок, которые недавно завоевали популярность публики. У хорошо оборудованных мастерских всегда была работа, потому что их городские почитатели всегда были требовательными, но непостоянными, и ожидали все новых тем и композиций. Почти три века население Эдо отдавало предпочтение именно этой художественной форме, которую никогда и ни с чем нельзя было спутать и которая, подсознательно изучая «сладкую жизнь», закладывала основы новой эстетики, которая помогла рождению работ непревзойденного качества и необыкновенной красоты.
В Японии во времена правления Токугава в Эдо самым знаменитым из всех кварталов с домами терпимости был Ёсивара. Несмотря на то что в начале он был грязным и непристойным, со временем он стал миниатюрным, изысканным городом, в котором было много парков и садов, лавок и ресторанов. Согласно переписи 1869 г., в этом квартале находилось 153 «зеленых дома» (публичных дома) и 394 чайных дома, проживало 3289 жриц любви. Стремительное развитие квартала Ёсивара частично можно связать с необыкновенными общественными и экономическими обстоятельствами, сложившимися в то время в Эдо.
Все дороги вели в столицу сёгуната, туда стремились люди, прежде всего мужчины, самых разных специальностей: их влекло в Эдо по политическим, военным или торговым причинам, а их жены и семьи оставались дома. Из-за этого постоянного наплыва приезжих мужчин в конце XVII века город Эдо на самом деле превратился, используя слова романиста Сайкаку «в город квартал Ёсивара был лабиринтом, где можно было насладиться разнообразными любовными утехами, и который был задуман как место, где можно было удовлетворить самые потаенные сексуальные желания. В строго структурированном обществе, основанном на браках по расчету, подобный квартал был единственной возможностью расслабиться, пустившись в социальные и эротические приключения. Это был сумеречный мир тайных сборищ и жестоких разочарований, среди соблазнительных призраков которого даже самый скромный буржуа мог почувствовать, что с ним обращаются как с дворянином. Квартал Ёсивара (буквально «тростниковая равнина») получил свое название от местности, заросшей камышом, где сначала и появился. До того времени в Эдо не существовало зоны, предназначенной для публичных домов, — они были рассеяны по всему городу, хаотичные и беспорядочные пристанища, которые посещались самыми опасными представителями общества. В 1612 г., воспользовавшись проектом городского строительства, группа владельцев домов терпимости, весьма заинтересованных в получении прибылей, обратилась к правительству с просьбой, чтобы им позволили построить в границах города особый квартал с увеселительными домами. В своей просьбе они не преминули воспользоваться постоянным недоверием сёгуната к бездельникам и праздношатающимся и вечной боязнью заговоров, и, перечисляя в своем предложении его достоинства, они подчеркнули политические достоинства своего проекта, объясняя, что холостяков». Как тщательно выстроенный мир мечты и фантазий, объединение в одном, охраняемом месте всех домов терпимости сможет облегчить надзор за мятежными ронинами и всеми, кто будет сеять смуту, а также их задержание. Они, кроме того, указали, что если их проект будет осуществлен, то местные власти смогут ограничить пребывание клиентов двадцатью четырьмя часами в сутки и, таким образом, помешать слишком длительным развлечениям, обеспечив скорое возвращение клиентов к своим обязанностям и делам, которыми в противном случае они могли бы пренебречь, слишком долго предаваясь увеселениям. Рассмотрев внимательно все преимущества, правительство дало хозяевам домов терпимости разрешение, и в 1618 г. началось строительство квартала Ёсивара. Из этого места он переехал только один раз, после страшного пожара, который в 1657 г. разрушил половину Эдо. Квартал перенесли в окрестности храма Асакуса, где он и оставался, пока не был объявлен незаконным и закрыт в 1658 г.
Во время стихийных бедствиях сбегались толпы посредников, надеясь купить девочек, ставших обузой для внезапно обедневшей семьи. Девочки чаще всего были из бедных крестьянских семей, но попадались и благородного происхождения – их продавали в мир проституции из-за какого-нибудь несчастья, приключившегося с ними или с их семьей. После того как девушке падала за стены Ёсивара, у нее было очень мало возможностей покинуть их, и они редко получали разрешение выйти из великих Омон, входных ворот и ограды, которые отделяли их мир от мира других горожан. Несмотря на все благие намерения и предложения, эти девушки мало чем отличались от рабынь и им приходилось вести рабскую, унизительную жизнь. Возможно, что одной из причин, запрещавшей самураям входить в бордели с мечом, было опасение, что какая-нибудь из проституток завладеет им, чтобы лишить себя жизни. У жриц любви была единственная возможность изменить свою жизнь только тогда, когда мужчина по-настоящему влюблялся в нее, и если он был достаточно богат, то оплачивал ее освобождение. Хозяева домов терпимости всегдаЛегализация квартала Ёсивара значительно уменьшила кражу и продажу девочек для занятий проституцией, но все равно многие находились там не по своей воле. Несмотря на внешнюю веселость и роскошь, жизнь в этом квартале была печальной и мерзкой. Обычно девочек в возрасте пяти лет отбирали специальные агенты, которым было поручено покупать их в самых бедных семьях. При известии о землетрясении, голоде или других были готовы к подобному, поэтому они тщательно, начиная с того дня, когда девушка вошла в их заведение, записывали все расходы по воспитанию и содержанию каждой проститутки. Очень часто, для того чтобы освободить проститутку, приходилось платить огромные деньги, чтобы покрыть расходы, которые хозяин делал все годы на ее содержание. В любом случае, для проститутки вероятность встретить кого-нибудь, кто бы очень сильно в нее влюбился и к тому же был настолько богат, чтобы покрыть все ее долги, была весьма мала. Все без исключения оставались в подобном рабстве двадцать семь лет, потом их выгоняли, потому что они уже больше ни на что не годились. Если же женщина легкого поведения была необыкновенно ловкой, то могла стать бандершей в каком-нибудь борделе, в противном случае она опускалась до уровня самой дешевой уличной девки и ей приходилось бродить по городу с тюфячком в руках, приставая к каждому, бросившему на нее взгляд мужчине.
В обществе, построенном на сложной системе социальных различий и правил внешних приличий, б день давали уроки поэзии и музыки, кроме того, ее учили искусству икэбаны (буквально: искусству аранжировки цветов), подавать чай и приемам обольщения. На тех, из вновь прибывших, кто не подавал особых надежд, не обращали никакого внимания, и они были обречены до конца своих дней вести жизнь, полную лишений и унижений. С этими бедными и несчастными девушками обращались ужасно - они были вынуждены выполнять самую унизительную и неприятную работу. В возрасте тринадцати или четырнадцати лет камуро уже была подготовлена к тому, чтобы принимать полноценное участие в жизни квартала Ёсивара. Ее вхождение в мир проституции отмечалось великолепным шествием. Пышно разряженная и всеми обласканная девочка проходила по всем улицам квартала, оставаясь в центре внимания все пять дней празднования. Только после подобного изысканного обряда посвящения девочку начинали обучать различным техникам эротического поведения, которые могли ей потребоваться, чыло вполне естественным, что и в квартале Ёсивара существовали свои формальные правила. Среди проституток было четкое деление на группы, и у каждой группы были свои украшения и церемониальные принадлежности. Когда девочку впервые вводили в дом под красным фонарем, то хозяин давал ей новое имя и тотчас приставлял к ней какую-нибудь проститутку. Превратившись в камуро (этим словом называли молодых женщин, которые служили при императорском дворе), она должна была повсюду следовать за своей наставницей, выполняя все ее требования. Если девочка была необыкновенно красива и к тому же у нее были признаки таланта и будущего изящества, то ей каждыйтобы удовлетворить клиентов. В этот период, то есть тогда, когда проститутка только еще начинала, ее называли уже не камуро, а синздо, что буквально переводится «вновь созданная». Через некоторое время она занимала свое место среди других в золоченой клетке и теперь уже полностью была подготовлена к тому, чтобы удовлетворить сексуальные потребности своих клиентов.
Если синдзо была необычайно искусна, то могла надеяться на то, что через несколько лет доберется до высшей ступени и станет таю. Проститутки этой группы отличались необыкновенной красотой и искусностью в сексе, так как их весьма тщательно «натаскивали», обучая искусству обольщения и самым изысканным техникам их профессии. Таю постоянно прислуживали две камуро, которые выполняли все ее капризы. Таю, одетая в кимоно из самых дорогих, красиво расшитых шелков, с волосами, собранными в красивые прически, украшенные огромными шпильками и гребнями, принимала своих гостей в роскошных комнатах, окруженная бесчисленными, шикарными вещами. В борделе таю требовала к себе такого же внимания, как и принцесса в царской семье, но, к несчастью тех, кто посещал Ёсивара, за ее услуги приходилось соответствующим образом и платить. Как и все лица высокого положения, она была окружена определенными условностями, через которые можно было перешагнуть, только соблюдая максимальную почтительность. До того как мужчина мог провести одну ночь с таю, должны были состояться три встречи, и не раньше, чем закончится третья встреча, мужчине позволялось предаться с ней любовным утехам. Естественно, что подобные правила, влекли за собой и очень высокую оплату, потому что клиент во время всех трех встреч был обязан позаботиться о кушаньях, питье и развлечениях. Поэтому нет ничего удивительного в том, что хозяева обращались с таю как с принцессой, ведь одна из ее встреч очень часто стоила намного дороже, чем могли заработать за неделю ее менее опытные товарки.
Во всех борделях за исключением самых низкопробных предлагалось какое-нибудь предварительное развлечение. Для того чтобы договориться о свидании, мужчина сначала отправлялся в ки-китэ-дзаия, или «дом представления», где ему советовали, какой дом терпимости и какую проститутку ему лучше выбрать. Затем после того, как было согласовано время свидания, клиента отводила в выбранный им публичный дом приставленная для его обслуживания девушка, которая, подготавливая его к встрече, подавала ему ужин и вообще заботилась о нем до тех пор, пока клиент не входил в спальню и пока не появлялась проститутка. Если устраивались большие пиры, то обычно гость нанимал гейшу, которая его развлекала и вела с ним беседу. Надо отметить, что подобные очаровательные и привлекательные профессионалки появились в Японии приблизительно в 1750 г. и с тех пор проституток перестали обучать музыке и танцам. Обычно гейши играли на сями-сене (трехструнном инструменте), пели, вели приятную беседу и иногда танцевали. Как правило, других видов развлечений они не предлагали, однако некоторые гейши из низших классов при необходимости удовлетворяли и другие запросы своих клиентов. Жизнь в квартале Ёсивара подсказала большую часть тем и сюжетов для художников укиё-э. Многие из их гравюр использовались для рекламы самых известных домов терпимости, рекламируя таким образом имена проституток и сообщая адреса тех домов, где они находились. В частности, таю были изображены в самых разных видах, потому что их поразительное очарование всегда возбуждающе действовало на воображение мужчин. Каждый миг в жизни таю был схвачен линиями, формами и цветами гравюр: они одеваются перед зеркалом, занимаются любовью или утром развешивают белье. Пристальный взгляд художников укпё-э и их искусные линии и мазки преобразовали жизнь квартала Ёсивара, которая была только пошлой пародией на блеск и роскошь императорского двора, отразив бессчетное количество чарующих и веселых деталей. Эти рисунки, собранные вместе, передают всеобъемлющий образ женского изящества и красоты, который до сих пор остается непревзойденным. Японский театр Кабуки был ответом на запросы городского населения, которому нужна была более народная, как по темам, так и по мыслям, форма спектакля, чем предлагал театр Но, традиционные пьесы которого были написаны и показывались для аристократической публики. Само название Кабуки говорит о рождении быстро изменяющейся современной культуры. Действительно, кабуки— это слово XVI века, значение которого «склоняться в направлении моды» («следовать за модой»). Вместе с другими изысканными формами, которые развивались в тот период, Кабуки - синтез многих традиций, соединивший элементы классического театра с традициями народных представлений и плясок, с древними религиозными церемониями и даже с кукольным театром. По мере того как театр Кабуки рос и развивался, стали вырисовываться три различных вида пьес: дзидаймоно, вдохновляемый историческими сюжетами, сэвамоно, обращенный к повседневной жизни обыкновенных людей, и сёсагото, театральные постановки с танцами. Иногда эти спектакли пародировали какого-нибудь государственного служащего, или же у них было общественное или сатирическое значение — таким образом театры давали властям предлог, позволяющий их закрыть. Подобное происходило довольно-таки часто, потому что на актеров обычно смотрели с подозрением и относились к ним презрительно. Большая часть городских властей считала актеров, морально разложившимися и политически опасными элементами, так что малейшее подстрекательство давало повод наказать театр.
Однако хотя театр Кабуки с самого зарождения получал от правительства много предупреждений и запретов, но он никогда не лишался благожелательного отношения зрителей, и каждый запрет или какое-либо ограничение только увеличивали его популярность, делая его притягательность еще более вызывающей. Новорят, что театр Кабуки в своей самой примитивной форме появился в XVI веке, сразу же после окончания междоусобных войн в Японии. Тот театр практически был основан экстравагантной группой иабуипмоно, ее члены одевались броско и не обращали внимания на то что их поведение вызывает возмущение, но постепенно представления стали привлекать в города толпы зрителей. Чуть позже Окуни, молодая женщина-синтоистка из Идзумо, отправилась вКиото, чтобы выступать на берегах реки Камо, воспользовавшись популярностью, которой уже добилась группа кабуки-моно. Эта женщина решила исполнить народный буддистский танец, называемый Нэмбуцу Одори, введя в него новые, эксцентричные движения. В 1603 г. танец Окуни, в котором постепенно стали появляться волнующие эротические оттенки, все стали называть Кабуки Одори. Через некоторое время группы предприимчивых проституток, увидев, что есть возможность использовать с выгодой успех Окуни, начали разъезжать по Японии, выступая со своими вызывающими танцами повсюду, где они могли найти зрителей. Общее впечатление от этих представлений было обольстительным и необычным, так как в каждом движении танцовщиц скрывался тонкий эротический намек. Безусловно, мужчин привлекали эти выступления, а когда основные признаки Кабуки Одори стали более определенными, то и зрителей приходило больше, но вели они себя весьма несдержанно. Большинство представлений стало перерастать в драки в харчевнях, во время которых мужчины набрасывались на женщин, раздавая пинки друг другу. Очень быстро сведения о таких неприличных представлениях дошли до японского правительства, которое в 1629 г. Наложило запрет, объявив, что они оказывают тлетворное влияние на общественную нравственность. Но действия правительства не дали желаемого результата, так как большинство театральных антрепренеров не собирались отказываться от таких прибыльных представлений, и они прибегли к следующей уловке: стали нанимать привлекательных юношей, которые должны были играть женские роли. Но прошло немного времени, как и на эти спектакли стал сбегаться народ и приставать к молодым людям, то есть повторялось все, как с проститутками. Правительство, поняв, что оно просто способствовало замене одного порока другим, запретило актеров-мальчиков, и после 1652 г. все женские роли играли взрослые актеры, которых называла нагата. Последней мерой предосторожности стал приказ, по которому все театры должны были брить голову, оставляя на лбу один чуб, что, возможно каким-то образом ослабило их физическую привлекательность. Этими мерами наконец-то удалось приглушить и убрать порнографический налет представлений Кабуки, и это позволило театру превратиться в подлинно драматический, формы которого приобрели огромное значение в искусстве. За короткое время представления театра Кабуки стали пышными и зажигательными, воздействуя на зрителей необыкновенными звуками и образами.
Пижон ® Copyright © All Rights Reserved
