Два года на то, чтобы догнать Версаче
Дизайнер Денис Симачев поделился с корреспондентом "Денег" Анной Карабаш творческими планами развить тему хохломы и гжели.
-- С чем связан ваш торжественный выход в большое плавание?
-- Я бы сказал, что рост у нашей компании был постоянный, просто со стороны ощутимый эффект стал очевиден за последний год. Три года назад марка была ребенком, сейчас это взрослый человек. Серьезно стоит на ногах, и у нее большое будущее, причем в России. По всем прогнозам аналитиков, в течение года она станет номер один во всем. Поэтому мы и решили объявить, что переходим на другой уровень бизнеса. Сейчас все производство у нас в Италии, есть несколько фабрик, которые работают в основном только на нас. Но там еще отшиваются иногда вещи из первых линий Christian Dior и Voyage Passion, к примеру. Местные швеи, которые вот тут, в моей студии, сидят, разрабатывают новые идеи для коллекции. Это дизайн-студия, они работают для того, чтобы, общаясь с теми же итальянцами, можно было бы им объяснить, чего именно я хочу. Ведь они делают джинсы по своим стандартам, я же хочу по своим. Чтобы они сделали, как я от них требую, им надо везти образец. Есть такая вещь -- когда одна фабрика исполняет заказы нескольких марок, вещи становятся усредненными, Армани и Гуччи становятся все на одно лицо. Чтобы мы вдруг не стали итальянской компанией с русским названием, экспериментальные образцы должны быть отсюда, тогда им будет тяжело сделать вещи равнобедренными со всеми прочими марками.
-- Почему вы в России не стали развивать производство, раз вы русская компания?
-- Это объективные условия -- из-за недостатка фурнитуры, тканей, порядочности поставщиков и т. д. Ты можешь все грамотно спланировать, даже привезти ткани и фурнитуру из Италии, но есть дядя Вася, который вовремя не сделает то, что обещал, и все. Легче все делать в Италии -- и за более приемлемые деньги, и быстрее намного, ведь в фэшне важна скорость. Если ты не успел в свое время, ты не успел вообще, а если ты еще и сорвал поставки, то с тобой завтра не будет никто разговаривать, тут все жестко.
-- А что за непонятная история с Абрамовичем? Я слышала, что вы будете делать в Лондоне на их стадионе показ к столетию Chelsea в сентябре, и что у вас большие партнерские планы -- вроде бы целый совместный проект, и что вы форму для клуба Chelsea шьете, а какие-то арт-проекты для футбольного клуба готовите.
-- История непонятная, и я не буду говорить более понятным языком. Как только все произойдет, вы обо всем узнаете.
-- Почему вы предпочитаете обрастать многочисленными партнерами, которые вкладываются в ваш бизнес, а не берете, например, долгосрочные кредиты в банках?
-- Вникать в финансы не люблю. Я занимаюсь творческими вопросами. Я вот слышал, что у нас годовой оборот где-то $600 тыс. Но это не истина в последней инстанции, коммерческий директор знает точнее. А партнеры для меня -- практически родственники. И относиться к этому нужно как к одной большой семье, как это в Италии происходит. Ту же самую традицию я пытаюсь здесь завести. Официально у меня несколько партнеров, количество обозначать не буду. С каждым годом их все больше, при этом у меня тоже доля, я тоже вкладываюсь.
-- Быстро придумываете концепцию или долго мучаетесь, постоянно все переделывая?
-- У меня сейчас уже есть идеи для коллекций на несколько лет вперед. То, что вы видите сейчас, было придумано два-три года назад. Я к своему делу отношусь только как к бизнесу, а нервные творческие метания не моя тема. Я во всех ситуациях пытаюсь оставаться спокойным и думать на несколько шагов вперед. Даже когда реальные проблемы случаются, как это было у нас в Париже: багаж с коллекцией улетел в Токио, а через три дня показ. Его нашли, только когда мы в Москву вернулись. В итоге из четырех сумок с вещами у нас была только одна. Но мы моментально что-то купили на барахолках, как-то выкрутились -- сорвать показ и подвести кучу народа было бы ужасно.
-- А вот Петлюра, к примеру, говорит, что ваша идея с советской символикой на самом деле была вынесена из его коллекции винтажных вещей.
-- Идеи носятся в воздухе, а столбит их за собой тот, кто больше вкладывается в пиар и рекламу. Те, кто сейчас пытается повторить хохлому и гжель, это уже подделка под меня. Взяли мою майку с Путиным, где дорогая вышивка и шелкография, отсканировали ее и таким же методом, как рисунки на кружках делают, напечатали. Ну и продавали за $10 на Горбушке. Или вот я видел на Гоа -- мои олимпийки с "СССР" попали к индусам, и они один в один повторили их -- с такими же вышивками, из тех же тканей. Я не ожидал от индусов такого качества. И продавали они свои подделки всего за $20. Но это тоже в целом весело, потому что по бизнесу не бьет. А вот когда повторения идут прямо стопроцентные, причем продаются за те же деньги, это уже меня злит. Это неэтично.
-- Ну признайтесь, русская тема -- это же для вас чисто коммерческий ход, чтобы хорошо продаваться на Западе.
-- Конечно. Я вот еще разовью темы хохломы и гжели, чтобы получилось как у Джанни Версаче, который взял древнеримский орнамент меандр, и теперь он у всех ассоциируется с Versace. Чтобы выйти на этот уровень с русскими мотивами, нашей компании осталось года два.
-- Вы почти не принимаете участия в показах российской моды, хотя все ваши коллекции на советскую тему. Почему?
-- Недели моды в России - бесполезное занятие в смысле производства. Там на показы в основном приходят друзья и клиенты. А чтобы марка развивалась, ей нужны журналисты и байеры. Первые обеспечивают информацию, вторые, элементарно, - жизнь марки. Потому что чем больше заказов, тем успешнее продвижение на рынке. И здесь в Италии главное не показы, а show-room, где решается: будет марка дальше жить или нет. Ведь мода, представленная в глянцевых журналах, - это только верхушка айсберга, и в России этого пока не понимают. На самом деле модная индустрия - это мощное производство, в которое надо вкладывать деньги не один десяток лет. Причем на уровне государства. У меня этого нет - пока я существую в основном на спонсорские деньги.
- Вы впервые выставляетесь на Pitti Uomo. А потом поедете дальше - в Милан, Париж?
- Вряд ли. Здесь у меня много заказчиков и не надо вкладывать деньги в показы, а главное - в рекламу, ею занимаются сами бутики, которые продают марку Denis Simachev. Ведь производителю одежды достается только 10 процентов от цены, остальное уходит бутику, который продает вещи. Продавать чужие вещи очень выгодно. Но у нас это понимают неправильно. В Москве, например, многие хотят купить мои вещи, но не знают - где, потому что рекламы нет, а я не имею права отдавать на нее деньги. Мне надо платить своим швеям и сапожникам.
- Кстати, о производстве - сколько у вас мастеров в штате?
- Сегодня около шестидесяти. Это редкие специалисты, которых я ищу по всей стране. Они готовы сутками просиживать в библиотеках, музеях, потому что основа каждой моей коллекции - всегда историческое явление. И качество - вы знаете, чтобы понять, чем славится какая-либо марка, надо полностью распотрошить вещь, установить, что у них делается отлично, а что - не очень, взять все лучшее и применить к себе. А для этого нужны хорошие руки и вдумчивое отношение к делу. Машина не может дать ощущения энергии, душевного тепла, которым напитывается вещь, сделанная вручную: за то время что машина произведет сто экземпляров, мастер - только две-три вещи, вложив в каждую часть себя. Конечно, ручная работа стоит дорого, но я предпочитаю, чтобы мои вещи стоили сто долларов, а не два, но несли владельцу информацию, вернее, мое отношение к одежде.
- На этот раз вы остановились на морской теме. Почему?
- Я бы сказал, на теме советского моряка. У коллекции нет определенного названия, но я бы назвал ее "Trip русского моряка в Бразилию" - по названию одного из эпизодов саундтрека, который Игорь Вдовин в Питере специально записал для этого показа. Почему trip - прогулка, путешествие? Да это же образ нашего моряка, который, мотаясь по всем континентам, тоскует по родной стороне, но и не может жить без моря. А география его путешествий весьма условна - тут и восточные мотивы, и латинские, и русская тоска. Меня привлекла красота нашей советской военно-морской формы - самой эффектной из всех родов войск. Одни кители чего стоят - мы распотрошили уйму разных фасонов, чтобы понять, почему они так классно сидят! А ботинки из парусины, которые натирали мелом? А брюки-клеш моряков, которые смотрятся и немного по-блатному, и так шикарно? Я люблю историю своей страны и нахожу в ней массу импульсов для работы.
- Все эти знания и любовь можно успешно эксплуатировать, работая более эффективно на Западе. Не хотите открыть фирменный бутик, например, в Италии, особенно после нынешнего успеха?
- Нет, мне здесь некомфортно. Хотя по коммерческим законам я должен был бы здесь жить - у меня много заказов на фабриках, и я мотаюсь в Италию чуть не каждый месяц. Но для души мне нужна атмосфера моей страны, моего ателье на заводе у метро "Курская", где работяги уважают меня за то, что я вкалываю, как и они.
- Вы по-прежнему упрямо отказываетесь фотографироваться, а ведь имидж - одно из условий успеха на Западе.
-- Да, если в России от меня уже все пиарщики отстали, здесь это большая проблема. Это вовсе не выпендреж. Просто мне не хочется, чтобы люди, узнавая мое лицо, говорили: "А, это тот самый дизайнер одежды". Может быть, через год я займусь чем-нибудь другим, а имидж дизайнера сможет помешать мне. Так что пусть я буду просто Денис Симачев, а кто я - какая разница?
Денис Симачев изрядно поглумился над многими советскими святынями, а заодно и над современным российским гимном
Дизайнер Денис Симачев, наверное, самый успешный отечественный производитель в индустрии моды. Показывает коллекции на Неделе моды в Милане, продает свои вещи в Москве, Лондоне, Осло, Токио, Мадриде, Кельне и Гонконге. Сам дизайнер уверяет, что к концу года его марка станет самой модной на русском рынке моды, причем не только среди отечественных брэндов. Смеяться над этими планами, считает корреспондент "Денег" Анна Карабаш, не следует: претензии вполне обоснованные.
Олимпийское начало
Четыре года назад, создавая первую коллекцию, выпускник Текстильной академии имени Косыгина Симачев в качестве потенциальных клиентов представлял своих друзей-клабберов, с которыми тусовался в клубе "Джусто". Тогда на неделе моды Fusion Week мужская коллекция Симачева стала главной и единственной, наверное, бомбой. Кашемировые олимпийки с вышитым гербом и надписью "СССР", отлично скроенные брюки и куртки во вкусе Altieri, дорогого винтажного вида сумки и обувь демонстрировали не модели, а приятели Дениса. Плюс ностальгическая музыка из детства. Весь Смоленский пассаж с самого начала шоу начал хлопать в такт музыке, пританцовывать и заходиться в счастливом хохоте. Кто-то, конечно, сердито возмущался: мол, зачем тащить из сомнительного прошлого всю эту символику, немцы, поди, не пытаются вернуть в моду свастику. Презрительно прочили Симачеву почетное место на Старом Арбате среди торговцев ушанками, матрешками и противогазами. Но эти олимпийки по $500 за штуку стали продаваться в бутике Le Form, рядом с Martin Margiela, Dries van Noten и Altieri. Раскупались быстро и стали главной фишкой в ночных клубах уровня Zeppelin и "Шамбала". Вскоре симачевские олимпийки стали мелькать в ночных клубах Парижа и Лондона. А сам Денис стал сотрудничать с парижским Showroom 22 V, участвовать в показах на мужской неделе pret-a-porter в Париже и продаваться в европейских бутиках, потихоньку реализуя свои наполеоновские планы.
Москва поначалу оказалась к нему не слишком добра, несмотря на мощный пиар. В большинстве своем наши граждане не были готовы покупать вещи отечественного производителя, которые стоили не меньше, чем одежда западных крупных и авторитетных марок. Но Симачев за все эти четыре года провел нешуточную и грамотную работу по построению брэнда класса "люкс", а с этого лета компания Denis Simachev решительно выходит на совершенно новый уровень.
Made in Moscow
Досталось от Симачева и имперскому сознанию: державных орлов он раскрасил в павловопосадский цветочек
С конца мая вся Москва была увешана призывными растяжками, которые до сих пор позволял себе, пожалуй, только Валентин Юдашкин. Перевернутые буквы denis simachev (так с самого начала Денис придумал писать свой лейбл) приглашали на показ новой коллекции 14 июня. Фойе с шампанским, вином и симпатичными овощными и фруктовыми чипсами за час до шоу уже забито до отказа нарядными людьми, явно метящими в светскую хронику (Юдашкину столь приличная публика и не снилась). Симачев показывает коллекцию "весна-лето 2005" под названием Made in Moscow. Главная тема -- элегантный шик русского военно-морского флота. Большинство моделей на этот раз выписаны из Европы, у нас в агентствах с моделями мужского пола беда, а Денис хотел тех же мальчиков, что ходили у него на показе этой коллекции в рамках влиятельной флорентийской выставки Pitti Image Uomo. Этот показ Дениса стоил €480 тыс. Даже ходили слухи, что приглашенной звездой показа будет Кейт Мосс, но у нее не получилось, так что ее в Москву ждут осенью, к показу женской коллекции "осень-зима 2005-2006".
Перед тем как заиграла специально к этому показу написанная музыка модного питерского композитора Игоря Вдовина, который ловко сплел залихватскую мелодию "Яблочка" с ритмами гоа-транса, на подиум вышел Иосиф Кобзон. Все обомлели. Кобзон тут же объяснил, что самый яркий и талантливый русский дизайнер Денис Симачев -- друг его сына Андрея и ему самому чуть ли не как сын -- снова возвращается в Россию, несколько лет поработав для Запада. И что эта патриотическая коллекция -- подарок России, которую Денис воспевает с самого начала своего творчества, к Дню независимости.
Так, конечно, никто не поступает. Взять и показать коллекцию, которая прошлой осенью была во Флоренции, а через месяц и вообще уже поступит на сейлы. "Дольчи риманенци",-- острят девушки, припоминая название дисконт-центра Bosco di Ciliegi, которое переводится как "Остатки сладки". А Денису можно -- у него острое чувство концепции, а еще -- юмора. У Симачева не показ для байеров и прочих профессионалов моды, а пиаровская акция, которая означает -- объявляется крупный поход на Россию.
Back in Russia
Милая сердцу каждого советского мальчишки бескозырка -- венец последней мужской коллекции Симачева
У Дениса мощные пиаровские мозги, это факт. Но если бы этим все и ограничивалось, он бы не стал тем, кем он стал. В 2001 году в компании работали два человека -- он и его директор Ольга Самодумова, с которой они познакомились в мастерской рекламного искусства Юрия Грымова, а первую коллекцию сшили за невероятные для него по тем временам деньги -- $10 тыс. (вложились родственники и друзья, которые до сих пор остаются партнерами Дениса). Сейчас компания Denis Simachev имеет счет в швейцарском банке (если бы в России, никто в Европе не стал бы с нею знаться), в ней работает около 400 человек, годовой оборот -- около $600 тыс., производство на 80% -- в Италии.
После первых двух показов в Москве Денис решил на время оставить торговые просторы отечества в покое и сделать себе крепкое имя в Европе. Поработав немного с парижским Showroom 22 V и два раза показав коллекции в Париже, Денис переключился на более коммерческую Миланскую неделю моды и заключил контракт с известным итальянским шоу-румом Studio Zeta, который также занимается Collection Privee, Costume National и долгие годы представлял Антонио Марраса. Список мультибрэндовых бутиков, где сейчас продается Симачев, довольно внушителен: кроме московского Le Form и питерских Day & Night и "Опиум", его вещи можно найти в Dantone в Милане, Delitto & Castigo в Мадриде, Ari Soho в Нью-Йорке, Vertice в Лондоне, Apropos в Кельне, Bond Street в Порто-Черво, American Rag, Beams и John Bull в Токио, Lane Crawford в Гонконге, H. Lorenzo в Лос-Анджелесе, Voga в Осло.
До конца года Денис Симачев собирается начать продажу своих вещей в российских регионах, расширить присутствие в столичных мультибрэндах, а также открыть первый монобутик и кафе-клуб при нем -- говорят, либо на Кутузовском проспекте, либо в районе Столешникова переулка. В дальнейших планах -- монобутики в Лондоне и Тель-Авиве. На подходе собственный парфюм и линия мебели. А это наряду с массой подделок под Симачева -- явный признак взрослого брэнда.
По словам Симачева, поступая в текстильную академию, он вовсе не собирался становиться дизайнером и тем более не предполагал, что будет строить сильную фэшн-марку. Денис говорит, что все пять лет почти не ходил на занятия -- только на живопись и на специальность (обувное дело). И вообще в текстильный пошел только потому, что там самая мощная кафедра живописи в Москве, а он был художником. Но чтобы получить диплом, пришлось сделать первую коллекцию и отметиться в конкурсах. На международной обувной выставке "Мосшуз" Денис занял первое место, через пару месяцев стал первым в национальном конкурсе молодых дизайнеров "Шаг в будущее", победил в финале национального конкурса Smirnoff International Fashion Awards и поехал представлять Россию на международный конкурс в Гонконг.
Денис объясняет, что просто не мог себе позволить халтуры и сразу стал действовать по-взрослому, поэтому к беспроигрышной стебной концепции всегда прилагался сложный крой, лучшие ткани (итальянская шерсть, хлопок, кашемир и шелк), специально разработанная им техника швов, рукодельного качества обувь и сумки. За удивительное старомодное качество кроя и швов критики стали называть Симачева "русским Альтери". Но чаще даже "русским Маржелой". У Мартина Маржелы Симачев позаимствовал манеру публичного поведения -- до последнего времени старался оставаться загадочной фигурой в отечественном фэшн-бизнесе: интервью давал чрезвычайно редко и отказывался фотографироваться, что явно прибавило его вещам таинственности.
Русско-советские мотивы -- то единственное, чего от русского дизайнера может хотеть мир, переполненный хорошими вещами марок, давно застолбивших свое место в истории моды. Симачев на это и сделал главную ставку, его метода -- стебная игра со старыми и новыми отечественными архетипами, которые ловким движением руки превращаются в объект желания fashionaistas.
Например, главным героем новой мужской коллекции "осень-зима 2005-2006", которая получила отличную прессу после показа в Милане, стал "Васильиваныч" -- Чапаев то есть. В ней были сумки электромонтеров начала XX века, оформленные цветочками под русский ситец, каракулевые "пирожки" а-ля советский вождь и прочие элементы русско-советского шика. Портреты одиозного идола Чапаева исписаны смешными каракулями из серии "Катя дура" и "здесь был Вася". Подобным же нехорошим образом Симачев прошелся и по уважаемым западным могулам фэшн-индустрии: пиджак "шанель" трансформировал в мужской, из последней женской коллекции Prada "скоммуниздил" переливающиеся цветные стразы на каракуле и бархате, прошелся по любви русской народной марки Dolce & Gabbana к золотым тканям -- см. спортивные штаны с лампасами. А знаменитая надпись Rich на заднице джинсов, без которых не обходится ни одна тусовка в московском ночном клубе, превратилась в слово "Вася".
МОДНЫЙ ДОМИК
Русский интернациональный костюм
В последнее время о месте русских дизайнеров в мировой модной индустрии говорят много, особенно в России. То и дело появляются сведения о том, что русские дизайнеры имели успех на Неделе моды в Париже, Милане или Лондоне, что они выставляются в лучших шоу-румах Европы и нарасхват у байеров из самых престижных бутиков мира. Создается ощущение, что русские учинили-таки мировую революцию в фэшн-бизнесе. Между тем историки моды и профессиональные эксперты искренне радуются успехам молодых талантливых модельеров, но общей эйфории не разделяют. Измерить российскую моду общим аршином попытался корреспондент "Денег" Карен Шаинян.
Первое признание на Западе русские дизайнеры получили не вчера. Еще в начале 90-х, когда Вячеслав Зайцев щедро красил телогрейки ядовитыми неоновыми красками, а Валентин Юдашкин покорял мерцающий Олимп парижской высокой моды, Россию без крика и шума покинули несколько молодых никому не известных модельеров. Среди них был Михаил Пантелеев, который довольно быстро стал главным помощником маэстро Йоджи Ямамото в Париже, а со временем вырос, создал собственный брэнд "Волга-Волга" и открыл производство в Японии. Вещи со столь патриотичным лейблом крайне редко встречаются в московских или петербургских бутиках, зато вы с легкостью обнаружите их в токийском бутике Comme Des Garcons, где они расходятся в считаные дни. Примерно тогда же из России уехал Александр Плохов, но не на восток, а далеко на запад. Сейчас его марку Cloak знают во всем мире. Его одежда не продается сегодня в России, но пользуется большой популярностью у американской богемы.
Успешные на Западе отечественные дизайнеры с грустью признаются, что в России их знают меньше, чем в европейских столицах. По словам Дениса Симачева, чтобы сделать себе имя, он был вынужден уехать из России: Четыре года назад в России никто не стал бы покупать вещи отечественного дизайнера за те же деньги, что и одежду всемирно известных марок. В Париже и Милане, напротив, нашлось много желающих носить наши вещи. Теперь Симачев производит коллекции в Италии, продает их по всему миру и решился наконец-то прийти на российский рынок.
Другие признанные Западом русские дизайнеры шьют вещи в России. Донис Пупис, дизайнер марки Nina Donis: У нас не принято носить одежду неизвестных дизайнеров, поэтому даже очень талантливым дизайнерам начинать работать в России очень сложно. Напротив, в Лондоне, например, верхом шика считается находить неординарные вещицы никому пока не известных модельеров и, что называется, открывать их миру. Между тем, по признанию модных экспертов, ценой и качеством одежда молодых российских дизайнеров способна конкурировать с одеждой всемирно известных мэтров. Например, марка Nina Donis попала в авторитетный справочник "Сто лучших дизайнеров мира". Пожалуй, самым молодым русским модельером, известным на Западе, стала Алена Ахмадуллина, которая представила свою первую коллекцию на лондонской Неделе моды и сразу получила безоговорочное признание в модных столицах.
Свой успех в Европе русские дизайнеры объясняют по-разному. Денис Симачев полагает, что ему удалось сыграть на интересе к русской теме, которую он, по его признанию, узурпировал. Андрей Шаров, напротив, считает, что русскую тему можно эксплуатировать лишь до известного предела: Современная мода космополитична. Конечно, существует, например, характерный японский или бельгийский стиль, однако не в виде прямого использования элементов национальных костюмов или символики.
Несмотря на очевидный успех и блестящие перспективы многих русских модельеров, эксперты считают, что о завоевании мирового подиума говорить по меньшей мере преждевременно. С каждым сезоном вклад российских дизайнеров в мировую моду становится все весомее, его замечают не только отечественные критики моды, но и главы европейских модных домов. С другой стороны, судя по опыту Симачева, Нины и Дониса, Алены Ахмадуллиной, Андрея Шарова, на родине на них обращают внимание только после триумфального возвращения с подиумов Европы. Напрашивается парадоксальный вывод: став неотъемлемой частью мировой фэшн-индустрии, наши дизайнеры так и не смогли создать российский фэшн, поскольку на родине они интересны не сами по себе, а как покорители Запада. Впрочем, отсутствие пророков в своем отечестве -- явление не новое, вполне характерное. И, как оказалось, мода не исключение.
Пижон ® Copyright © All Rights Reserved
